Учиться надо

Как только речь заходит о Литературном институте, я сразу жмурю глаза и крепко затыкаю уши, чтобы не услышать и не прочесть этих фраз.

Вот сейчас я их напишу сама. Глубокий вдох и:

“Нельзя же научиться писать! Писателями рождаются!”

Уж будто бы! Кажется, даже смешно отдельно доказывать, что талант нужен ко всякому делу. Или что без обучения никакой талант не разовьется. Значит, художнику нужно учиться рисовать, врачу – распознавать и лечить болезни; каменщику, плиточнику, стеклодуву, инженеру – всем нужно учиться. Одни, блин, писатели, должны рождаться сами по себе со звездою во лбу! Подмена понятная. Для одних профессий берется, якобы, всякая человеческая бездарь и в процессе обучения делается годной к исполнению работы. Типа, и зайца можно научить курить. (с) А для избранных, вроде как, существуют занятия творческие, требующие лишь врожденных способностей. Все – ложь. Причем ложь весьма лестная именно для бездарностей. Полагаю – ими же и распространяемая.

Та легкость необыкновенная, с которой сегодня кто попало объявляет себя гениальным писателем или художником происходит от понижения планки. Всеобщая грамотность сделала литературу общедоступной, но не больше. Человек, научившийся складывать буквы в слова, всего лишь освоил способ восприятия. Подобно тому, как имеющий зрение понимает, что красками можно на плоскости нечто изображать. Лебедей ли на коврике, или библейские сюжеты на плафоне Сикстинской Капеллы – это уже подробности. Не для все важные, не все видят разницу. Неразвитому уму, пожалуй, коврик с лебедями покажется даже более полезным по жизни. В самом деле, какая польза от потолка очень большого помещения? От дождя укрывает – и будет с него. А коврик висит при кровати, вещь приятная.

Литература не существует для потребителя ровно в той же степени, как и фрески Микеланджело. Далеко, бесполезно, не совсем понятно, да и облупленное оно все, бледноватое, если кто видел. Потрбитель предпочитает искусству прикладную поделку, всегда. Утварь полезнее шедевра. Детектив или любовный роман интереснее “Божественной комедии”. Усваивая только ту часть мировой культуры, которая понятна самому слабому интеллекту и приятна для простых чувств, потребитель укрепляется в заблуждении, что слова писать на бумаге – не кастрюли паять. Мол, всякий может. Стало быть – почему бы и не попробовать тоже?

Само собой, все такие творения воспроизводят тот же уровень представления о предмете (о литературе) , который присущ автору как читателю. Как правило, он – в меру дремучий. Большинству графоманов (и читателей!) литературой кажется куча слов, безыскусно повествующая о том, что ему самому представляется интересным. О межпланетных или произвольно фантазийных приключениях. О страстной любви. О собственных мыслях, наконец – это самый тяжелый случай. Притом, если автор достаточно глуп, чтобы считать свои мысли вершиной человеческой мудрости, то, понятно, что и писания свои он будет считать гениальнейшей книгой всех времен и народов.

Но есть и таланты. Любой дар в человеке тем удивителен, что даже на самой скудной почве способен развиваться. Да, иногда уродливо – уж как выйдет на мертвой глине, да с техногенными осадками вместо снега и дождя. У таланта есть своя сила, как у зерна, но в темноте прорастают хилые, блёклые листочки. Будто бы и радостно их иногда наблюдать – живое ведь! Не до мечтаний о тропических лесах, вакуум же вокруг.

Жалкое зрелище – эти дохленькие таланты. Читаешь у такого: “Он не на долго остановился, чтобы напится из арыка”, – и хочется подарить бедолаге книжку. Для начала – учебник русского языка.  Но он-то, поди, считает, что учиться ему не нужно. Извозчик довезет по назначению, а корректор исправит ошибки. Тем более, что редактор ему рекомендовал только ”сократить любовную линию и усилить криминальную”, больше ничего. Редактора тоже понять можно – читательские запросы он хорошо знает. А что там с дарованием дальше будет – не его печаль.

А дарование нужно образовывать. Учиться надо! И писать – в том числе. Потому что мастерство – не самодеятельность, оно предполагает абсолютное владение профессиональными навыками. Без этого, как и без таланта, литературы нет.